Украина к концу 2021 года получила от Турции несколько десятков ударно-разведывательных БПЛА Bayraktar, станции управления и высокоточные боеприпасы к ним. Bayraktar стал основным ударным БПЛА украинской армии. Репутация у дрона к тому времени сложилась неоднозначная: если в Карабахе в 2020 году он показал себя исключительно эффективно и эффектно, то в Сирии и особенно в Ливии у Bayraktar возникли проблемы с противостоянием развитой системе ПВО.

Bayraktar

Во время вторжения в Украину турецкие БПЛА в основном подтвердили, что их нельзя использовать как основную ударную силу против армии с развитой системой ПВО: только подтвержденные фото- и видеопотери этих БПЛА в Украине составили 15 штук, а опубликованных видео результативных ударов оказалось всего несколько. О том, что Bayraktar показал себя не очень эффективным в нынешней войне, говорил и президент Владимир Зеленский.

С весны турецкие БПЛА используются в основном как разведывательные дроны: благодаря отличной оптико-электронной системе, позволяющей различать цели на расстоянии в десятки километров, они могут вести разведку и обеспечивать целеуказание для других средств, не входя в зону поражения ПВО. Так, Bayraktar, вероятно, использовался для атаки на крейсер «Москва».

Орлан-10

Россия к началу войны не имела столь же совершенной ударной беспилотной платформы, как Bayraktar: не хватало как самих дронов, серийных моторов, позволяющих им нести большую полезную нагрузку, так и, главное, высокоточных бомб и ракет малого размера.

Основу беспилотного воздушного флота российской армии до войны составляли дроны разведки и целеуказания «Орлан-10» и «Орлан-30». Они были приданы артиллерийским частям, подчиняющимся командованию армий и направлений. Их отличала прежде всего дешевизна (в качестве оптико-электронной системы они использовали в том числе гражданские фотоаппараты иностранного производства) и большая дальность полета, позволяющая вести длительную разведку. Кроме того, БПЛА оснащались дополнительным оборудованием — от системы лазерного целеуказания для высокоточных артиллерийских снарядов «Краснополь» до системы радио-электронной борьбы «Леер», которая перехватывает сигнал мобильных телефонов.

Основной проблемой «Орланов» была тактика их использования: они фактически принадлежали крупным артиллерийским подразделениям (и летом стали, по сути, основой «артиллерийского катка», которым ВС РФ пытались задавить украинскую армию в Донбассе), а потому не могли вести разведку в интересах передовых подразделений российской армии. Кроме того, как и Bayraktar, «Орланы» несли большие потери от огня не самой сильной украинской ПВО: заявленные документально подтвержденные потери этих дронов составляют 92 штуки (произведено их было несколько тысяч).

ВСУ, в свою очередь, пользуется преимуществами разведывательных дронов НАТО, которые постоянно «висят» у украинских границ и над Черным морем. Вероятно, эта разведка (наряду с пилотируемыми западными самолетами-разведчиками) играет важную роль в осведомленности украинского командования о планах противника и расположении его войск.

Малые коптеры

Оба противника быстро выяснили, что передовым частям на фронте остро требуются собственные дроны, позволяющие вести разведку, давать целеуказание артиллерии и танкам и, при случае, самостоятельно наносить удары по выявленным целям. Украинская армия поняла это еще в 2014-2015 годах во время тогдашних боев в Донбассе. С тех пор как ВСУ, так и общественные организации пытались насытить войска коммерческими дронами-коптерами. В ВС РФ коптеры официально до февраля вообще не использовались (если не считать подразделений армий непризнанных республик Донбасса). Однако начиная с весны российская армия с помощью «волонтеров» и властей регионов (при молчаливом одобрении Минобороны) вступила в коптерную гонку.

В итоге через восемь месяцев после начала вторжения войну уже невозможно представить без малых коптеров: пехота на поле боя слепа, минометы и артиллерия не могут поразить защищенные цели (например, окопы и блиндажи) даже с гигантским расходом боеприпасов, бронетехника выглядит беззащитной перед противотанковыми средствами. И чем дальше, тем чаще на коммерческие коптеры устанавливают системы сброса самодельных боеприпасов — как правило, гранат разных типов с напечатанным на принтере хвостовым стабилизатором. Хотя это, конечно, не основной вариант использования коптеров, которые в войсках обеих сторон называют «птичками». 

Дроны-камикадзе

Основные недостатки коптеров — короткое время работы, чувствительность к погоде и очень маленькая полезная нагрузка (именно последнее обстоятельство не позволяет использовать их в качестве полноценных ударных средств). Между тем, войскам требуются именно ударные системы, которые позволяют сократить время от выявления цели до удара по ней. Разведывательные дроны не всегда справляются со своими задачами именно из-за того, что противник постоянно меняет положение огневых средств и другой важной техники: пока оператор дрона-разведчика передаст информацию на позиции артиллерии или минометов, пока те проведут расчеты для стрельб — цели успевают скрыться. Мобильные цели — артиллерию, ракетные системы залпового огня — требуется поражать немедленно. 

Тут у ВС РФ есть преимущество: относительно дешевые (по сравнению с тем же Bayraktar) дроны-камикадзе с телевизионным наведением были разработаны и приняты на вооружение до войны («Куб» и «Ланцет» от концерна «Калашников»). Однако, судя по частоте использования, масштабное производство таких дронов началось уже после вторжения. Сейчас дроны-камикадзе активно используют против артиллерии и систем ПВО ВСУ десантные подразделения РФ в Херсонской и Запорожской областях.

При этом российская армия, похоже, еще не получила (но может получить) иранские дроны-камикадзе с телевизионным наведением: в случае, если таких дронов на поле боя будет действительно много, это может изменить ход боевых действий.

У ВСУ явно есть дефицит таких дронов: США поставили им только маломощные системы Switchblade-100, которые не способны поражать защищенные цели, но так и не отправили дроны Switchblade-600 с более крупной бронебойной боеголовкой. Switchblade-100, похоже, ВСУ вообще не оценили (уже несколько месяцев не публикуются видео их использования).

«Стратегические» дроны-камикадзе

Похоже, до войны российское командование считало, что лучший дрон-камикадзе — это ракета. Огромные средства тратились именно на ракетное вооружение — от малых ракет авиационного базирования с теленаведением до оперативно-стратегических и крылатых ракет. Однако запасы таких ракет стали быстро истощаться. Тогда на помощь ВС РФ пришла новая иранская концепция, опробованная Тегераном во время войны в Йемене: большие дроны-камикадзе, запущенные йеменскими союзниками Ирана, успешно атаковали нефтяные объекты Саудовской Аравии, которые защищала американская система ПВО Patriot. Теперь подобные дроны, которые Иран сотнями поставляет в Россию, атакуют украинские стратегические объекты (прежде всего, предприятия энергетики).

Наводятся такие дроны (получившие в ВС РФ имена «Герань-1» и «Герань-2») по GPS/GLONASS, несут боевую часть весом около 30 килограмм и отличаются исключительной простотой конструкции и дешевизной. При этом украинской ПВО бороться с этими дронами трудно: они летят низко, что исключает обнаружение на большом расстоянии; в отличие от ракет, дроны не демаскируют себя при запуске, системе ПВО требуется постоянно мониторить воздушное пространство (то есть включать радар) и, тем самым, позволять обнаруживать себя противнику. Как считается, прежде ПВО Украины пыталось работать из засад, включая радар после получения информации о пуске российских ракет или взлете самолетов.

Коммерческие дроны у журналистов

А еще с помощью дронов сняты многие важнейшие моменты этой войны и получены свидетельства военных преступлений ВС РФ.